Однажды влюбится в любовь. 
И так любил только Ромео...
Люблю и я хоть не Джульетта,
но сквозь века летит любовь моя.
И день за днём
встречаю у порога
и провожаю солнце я,
в надежде на любовь всевышнюю.
Прости, Господь, я полюбила ближнего,
но только ль он судьба моя?

Здравствуй.

Скорее я пишу себе, ведь я тебя нарисовала, придумала. Ты – всего лишь плод моего воображения, ведь таких не существует на самом деле. И знаешь, я ведь нашла бы тебя среди толпы прохожих, среди миллиона других, сквозь пространства, века и даже в другой галактике. Схватила бы за руку и взглянула в невероятно мудрые глаза, но мы ведь не хотим знать тех, кого любим. И возможно мне бы тебя заменило небо с множеством одинаковых неразгаданных звёзд, но человеку не нужны звёзды – человеку нужен человек. А ведь я в двух шагах от мечты, но на расстоянии вечности. И пусть будет так, ведь никто не знает длину шагов. Но я бы перелетела через все закаты и рассветы лишь бы знать, что ты всё ещё дышишь.
Мне бы обнять тебя, прижать к себе, да так, что бы дышать перестал на миг, то ли от счастья, то ли от нехватки воздуха.
Я бы открыла другие миры, где бы мы могли летать с тобой, прыгать по облакам и тонуть  в молочных реках, а потом, падать сквозь небо и разбиваться волной о прибои. Но это только сны. И было бы нечестно забирать мечты о тебе у других.
Могла ли я думать кого-то любя, что отдам сердце воодушевлённой вселенной с множеством черных дыр, загадку который не разгадал никто? Наверное, нет. И сейчас не могу понять, чем я заслужила большее в мире счастье или наихудшее мучение. Однако Господь не будет зря давать чувства лишь одному из нас. И я понимаю, что, быть может, и любить не надо бы, да сердце не способно быть заполнено одной лишь пустотой.
Ты – потрет красками на холсте. Ты – строка в стихе, стих в книге. Ты – заколдованный и таинственный, но живой цветок из моего сна. Я так боюсь его сорвать, ведь он погибнет, усохнет. И даже реки вечности и любящие руки не будут его спасением.
Я себя спрошу: «Сколько нужно слов, что бы рассказать обо всём?». Но в ответ лишь получу во снах силуэты.
Ты чувствуешь, я ведь не жду ответа, хотя кому я вру? Я жду. Я очень жду. Но не надеюсь и не верю в ответ на все мои признания. Ты можешь письма те читать, можешь сжигать или выбрасывать. Лишь был бы жив, здоров и цел. Не отвечай, здесь нет преступления. Но беспокойся о себе: побольше ешь и не играй с огнём. Тут шутки плохи. И ради Бога, прошу, перестань курить. Выбрось спички и потуши все свечи в доме. Трубку запрячь в сундук и выбрось его в глубокое озеро. Пусть это останется в прошлом как ушедшие дни. 

А ты помнишь, как писал Шекспир? Сколько любви вложил он в строки. Любви Ромео иль собственной любви? «Десятка слов не сказано у нас, а как уже знаком мне этот голос!»
Мне голос твой так же знаком, хоть мой не слышал ты отроду. Но для тебя я буду петь. Ты хочешь? Но коль попросишь –  уйду. В один момент! Я перестану звать тебя ночами и Бога о тебе молить.
И не желать, не ждать, но перед нами всего лишь шаг длиною в жизнь.
А знаешь, я поставлю пьесу о нашей любви, о моей любви. И однажды, ты придёшь в театр и поймёшь, что белобрысый зеленоглазый мальчишка играет твою роль. А тебя больше нет, ты – образ в моей голове. И, увы, мы все исчезнем. Театр, зрители, цветы – это всё такие же мои персонажи, как и любовь моя, как ты, как я сама. Я не найду себе покоя и улечу чайкой, над морями, океанами и однажды, не выдержав далёкого пути к тебе сквозь звёзды, я упаду.
Рано или поздно, мой роман с самой собой, моя односторонняя, избитая любовь с поломанными руками и ногами, со сжатыми рёбрами, просто упадёт посреди магистрали и будет дожидаться, когда взойдёт солнце и осветит городские улицы лукавым светом, что бы ожить и вновь преодолевать препятствия. Но однажды солнце может не подняться над городом. 
И каждое облачное утро, когда дождь смывает следы вчерашнего дня, я сижу у окна и жду письма, встречая почтальона сквозь утренний туман.